Вторник, 19.03.2024, 08:15
Приветствую Вас Гость | RSS

История Ледмозерской школы

Меню сайта
Форма входа
Поиск

Никитина Парасковья Яковлевна.

Сельская учительница.  

                                          

Дети войны.                           

Вот что рассказала о своей жизни Парасковья Яковлевна:

                                             До войны

«Родилась я 18 октября 1931 года в деревне Гижезеро Ведлозерского района (теперь Пряжинского). Это в пятнадцати километрах от Ведлозера. Семья большая – отец, мать, пять сестёр (я младшая) и три брата. Жили мы в большом деревянном двухэтажном доме,  летом - наверху, зимой-  внизу. Держали хозяйство:  конюшня, коровник, амбары – всё было под одной крышей. Сено в сарай  возили на лошади - наверх по широкому настилу, сделанному из брёвен.

 Родители работали в колхозе. При его образовании мы отдали двух из трёх коров,  а также лошадь с жеребёнком. Места у нас очень красивые, сообщение с Ведлозером только по воде. На  берегу всегда наготове стояли лодки.

 В 1937 году взяли под арест отца -  как «врага народа». Я помню, как приехали на лодке люди, искали что-то в доме. Мы, дети, собрались в кучку вокруг мамы и смотрели на приезжих.  Домой отец так и не вернулся.

 Только  в 2001 году я  получила документы, что он был репрессирован. В книге «Поминальные списки Карелии 1937-1938»  мы нашли такие данные : «Никитин Яков Трифонович родился в 1881 году по месту проживания, карел, беспартийный, колхозник. Арестован 12.08.1937г. Тройкой НКВД КАССР от 08.09.1937г. осуждён по ст. 58-11-2-9. Растрелян 11.09.1937г. в окрестностях Петрозаводска. Реабилитирован Военным трибуналом Северного в/о 03.06.1958г.»

   До войны я окончила два класса. Школа была в жилом доме, преподавали только на карельском языке и вообще все в деревне говорили только по – карельски.

                                                   Война

 Как узнали о войне? Накануне вечером в деревню пришли жители из Ведлозера, они попадали в другую деревню -  ближе к Пряже. Вот они и сказали, что началась война. Братьев на тот момент дома не было, кто в армии, кто на заработках. Уже после войны мы их искали и узнали, что Гриша защищал Ленинград и похоронен на Пискарёвском кладбище, ещё два брата погибли на войне, а Вася пропал без вести.

 Сестёр сразу мобилизовали на оборонные работы. Всё чаще и ближе стала слышна стрельба. Финны сожгли ближайшую деревню Сельга. Мы сначала прятались в лесу, но потом вернулись. Деревню занимали то русские, то финны. И однажды ночью деревенские жители пошли в сторону Петрозаводска. Шла  мама, сестра Настя и я. Помню,  что я несла чайник с варёными яйцами. Вели и свою корову, довели её до Петрозаводска и сдали в воинскую часть. Нам дали справку. Предъявив её после войны, можно было получить деньги или корову, но справку в эвакуации мы потеряли.

                                              В эвакуации

   В Петрозаводске нас погрузили на баржу, везли по Онежскому озеру, потом на поезде и привезли в Архангельскую область, деревня Черепахино. Поселили нас в небольшом домике, там была комната и кухня. Мама работала на льнозаводе. Мы с сестрой летом и  осенью собирали в лесу ягоды, грибы, щавель. Одежды, обуви не было. Летом ходили босиком. По неделе не видели хлеба. Маме норма была 500 граммов, а нам с сестрой по 200. Чтобы по карточке получить свою норму хлеба, надо было идти в город за 5 километров. Ни соли, ни крупы - ничего не было. У нас была соседка Анна Ивановна, у неё было двое детей. Она  держала козу. Помню, что она нам помогала. А в деревне были местные, которые жили неплохо, но никто ни с кем не дружил. И так мы прожили до декабря 1942 года.

 От недоедания и трудной работы заболела мама. Лежала немного в больнице в городе Вельске. Потом мы с сестрой привели её домой.

 Лампы не было, спать ложились рано, когда стемнеет. Я спала с мамой, утром проснулась и чувствую, что рядом холодно от маминого тела - она умерла. Гроб делать некому и не из чего. Недалеко жил один дед, он пришёл к нам и говорит: «Давайте сколотим ящик и похороним вашу маму». В колхозе дали лошадь. Одеть, обуть было нечего. Соседка Анна Ивановна со своих детей сняла одёжки, мы их натянули на себя и похоронили с дедом маму.

 Мне было 11 лет, сестре 14. Никто нами не интересовался. Мы пошли в город Вельск к эвакуированной из Ведлозера женщине. Сестра осталась  в няньках, а меня определили в детский дом. Я сутки там пробыла и ушла к этой женщине. Жили мы у неё до марта 1943 года. Муж её воевал, мы нянчились с маленькими детьми, а она работала. Мне дали калоши, я их верёвкой привязывала к ногам, чтобы не падали. Сестре раздобыли ботинки. А тут разнёсся слух, что вербуют в Карелию,  и мы с сестрой завербовались. Сначала приехали в Рабочеостровск - это эвакуационный пункт, а потом переехали в город Кемь. Директор местной мастерской Андрей Макарович набирал на работу. Он объяснил, что здесь шьют для военных бельё, одежду, палатки,… Я по -  русски говорила ещё плохо. Ночевать нас с сестрой он взял домой. Его жена угощала нас пшённой кашей. До чего же она была вкусной! Больше я такой никогда не ела. Жена директора  подобрала мне ботинки, они были тесные, но я терпела. Потом нас устроили в общежитие. Три месяца  учили шить, штопать, пришивать крючки,…

 В бригаде в основном были подростки и лишь бригадирами взрослые. Мне эта наука давалась непросто, а Настя сразу всё усвоила. Ходили на станцию выгружать из вагонов шинели, полушубки, другую одежду. Часто она была в крови, видимо,  снятая с убитых.

 Была норма починить за смену пять шинелей или полушубков, если средний ремонт - это сменить рукав, пришить крючки, пуговицы. Работали на ножных швейных машинках. У многих ноги не доставали и тогда у стульев подпиливали ножки. Чтобы выполнить норму,  часто оставались и после смены. Больше полгода так отработала.

 Помню, приехал в нашу мастерскую военный подполковник, увидел меня и спрашивает: «А ты, девочка, чья?». Мастер была хорошая, объяснила, что я сирота. Военный сказал, что детям работать нельзя и приказал  определить меня в детский дом. Я в детдом не хотела. Настя согласилась, что я останусь дома. Она получала 500 граммов  хлеба, карточки на обед в столовую. В городе было подсобное хозяйство, я ходила туда,  подрабатывала немножко на прополке.

   Однажды нам говорят: «Сёстры Никитины, вас зовут!». Вышли, а там молодая женщина стоит. Я вглядываюсь в лицо -  кто-то знакомый. Шура! Сестра! Оказывается, все три старших сестры жили в Беломорске. Шура никуда и не  уезжала, а Аня с Машей были в эвакуации и недавно приехали. Они нас искали, писали повсюду, но безрезультатно. А Шура приехала на разведку в Кемь на всякий случай  и вот нашла нас. Помню, что привезла хлеба и солёной селёдки. Давала нам по маленькому кусочку, много сразу нельзя – иначе можно умереть. Потом уже Шура рассказывала, что мы были очень худые – как «кощеи», еле ноги таскали. Через некоторое время они забрали меня к себе. Сёстры работали в школе младших лейтенантов в столовой. Жили они в вагончике: вместо стёкол вставлен пергамент, вместо кроватей – нары, посередине – печка – времянка.

                                            Возвращение

 В 1944 году мы все, кроме Насти, перебрались в Ведлозеро, так как  родной деревни не существовало. Приближалось  1 сентября. Сёстры настояли, чтобы я пошла в школу. Меня взяли в третий класс. У нас почти весь класс были такие же переростки, как я. Училась хорошо, окончила семь классов. За учёбу в 8, 9 и10 классах надо было платить, денег, конечно, не было.

 По настоянию старшей сестры Шуры поступила в Петрозаводское педучилище на физкультурное отделение. Ни одеть, ни обуть - ничего не было. Пальто перешили из шинели. В училище дали тапочки, спортивный костюм. Учиться очень нравилось, училась без троек. Жили в общежитии, в комнате по 15 человек, питались  впроголодь.

                                              Физкультпарад

 В 1954 году довелось попасть в Москву – участвовать в физкультурном параде на Красной площади. Наш выпуск был очень спортивный.  С нашего третьего курса послали  двадцать человек, а всего из  Карелии было около четырёхсот человек. С марта по сентябрь нас усиленно  готовили, дали форму. В Москве жили в воинской части, солдаты в это время были  в летних лагерях.

                                                После педучилища

 В 1955 году окончила педучилище с правом преподавания физкультуры и  английского языка. Распределили в Ругозерский район, посёлок Вача. Учила детей там 11 лет, а в связи с переводом мужа в 1966 году мы переехали в Ледмозеро. Здесь только открылась восьмилетняя школа. Приятно было начинать работу в новой, просторной, светлой и чистой школе. Была учителем, завучем, воспитателем в школьном интернате, а когда исполнилось 55 лет, вышла на пенсию.

У меня есть дочь, внук, внучка и правнук. С сёстрами мы никогда не ссорились, всегда жили  дружно, они мне заменили и мать, и отца».

                                 Прощальное слово

   Знаю, что когда не стало сестёр, Парасковья Яковлевна  поддерживала тесную связь с многочисленными родственниками, всегда тепло о них отзывалась.

С Парасковьей  Яковлевной я  впервые встретилась в Ваче, она преподавала английский язык и физкультуру в 5 - 7 классах. Ещё она руководила в школе художественной самодеятельностью. Об этом времени остались самые тёплые воспоминания: уроки физкультуры, сдача норм, лыжные прогулки, выступления в местном клубе - всё это живо в памяти до сих пор.

  Думаю, что любовь к пению,  к спорту это у меня от Парасковьи Яковлевны.  Ну а  в 1967 году мы встретились уже как коллеги, когда я после окончания пединститута приехала работать в Ледмозерскую школу. Для всех её учеников, коллег, родителей учащихся она в любых ситуациях оставалась сама собой:  строгой, но доброй, сдержанной, принципиальной, справедливой, требовательной, доброжелательной. С ней можно было поговорить обо всём, она могла дать неприятную для собеседника, но справедливую оценку любому поступку.

 Много лет Парасковья Яковлевна  занималась в художественной самодеятельности Дома культуры. В  посёлке среди жителей она пользовалась заслуженным авторитетом. Отличник народного образования, ветеран  труда, награждена медалями: «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» и «За трудовую доблесть».

 8 января 2011 года её не стало. Мы скорбим.  Светлая память о ней  навсегда останется в наших сердцах.

        

                                                                                                    Тереза Черенко  пос. Ледмозеро                                                       

     (Очерк напечатан в районной газете «Муезерсклес» от 17 марта 2011 года)

Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0